с т р о й  в о з д у ш н ы е  з а м к и,  н о  в  м о е м  т а к
душно и жарко
я  б е ж а л  п о  л е з в и ю  н а  с в е т,  ч т о б ы  б ы т ь  в д а л и  о т  в с е х
т в о й  л ю б и м ы й  п о в о д о к  я  р а з р ы в а ю  н а  с е б е
— Разумовский! — слышу голос Крайнова в тот самый момент, когда захлопываю дверь студии, оставляя Лесю в гордом одиночестве справляться со своим похмельем. последние пару часов я спасал ее, как мог, занимая все эфирное пространство и позволяя ей спокойно приходить в себя, но у моей щедрости и доброты есть лимиты, и на сегодня они уже исчерпаны. именно поэтому я с невозмутимым выражением лица прохожу мимо кабинета начальника — я не способен делать вид, что мне есть дело до его наставлений. — Разумовский, твою мать! — он огрызается, а я нахально ухмыляюсь. — завтра, босс, мы обязательно поговорим завтра, — складываю руки перед собой в молитвенном жесте, а затем отдаю ему честь. я прекрасно знаю, что это наглость с моей стороны, точно так же, как и знаю, что мне за это ничего не будет. количество слушателей нашей радиостанции растет в геометрической прогрессии, и все лишь потому, что я умею улыбаться на камеру, вовремя выставлять селфи в инстаграм и лайкать восторженные комментарии девчонок под моими постами. не стану высокомерно заявлять, что на мне все держится — хоть это и в моем стиле, — но точно не совру, если скажу, что я приношу больше всего денег. именно поэтому Крайнов терпит мои выходки и спускает мне все с рук. второго такого он попросту не найдет. и да, временами я действительно веду себя, как высокомерный ублюдок, но у меня на то есть все причины. я целыми днями пропадаю на студии, подменяю ребят на эфирах, пиарю нашу контору во всех возможных соцсетях, на всех ивентах и площадках, и иногда мне хочется простого человеческого съебаться, и чтобы меня никто не трогал. я заслуживаю сегодня вернуться домой, принять душ, рухнуть в кровать и вырубиться под какой-нибудь идиотский сериал. я чертовски устал, голова раскалывалась, но вместо того, чтобы заскочить на кухню и позаимствовать из общей аптечки ибупрофен, я спустился вниз по лестнице, распахнул дверь, зажег сигарету и сделал глубокую, столь долгожданную затяжку. в висках застучало, ведь кроме нескольких чашек кофе, сигарет и одинокого сэндвича, которым по доброте душевной угостила меня Леся, в мой организм сегодня ничего так и не попало, но мне было на это плевать. я знал, что ничем хорошим это не закончится; я знал, что, работая, а затем тусуясь на износ, я разрушал себя, но мне это, блять, так нравилось. мне хотелось прожигать жизнь на полную катушку, и я боялся остановиться, упустить момент, проиграть в этой игре, правил которой так, кажется, до конца и не понял. я чувствовал, что мне постоянно нужно куда-то бежать, нужно к чему-то стремиться, нужно жить так, будто завтра может и не наступить, а мне так много все еще нужно успеть сделать, столько нужно рассказать всем тем, от кого я прятал свои истинные чувства под замок, потому что по-другому не получалось, я ведь не мог проявить ублюдскую слабость. сигарета дотлела в моих пальцах на фоне черного московского неба, я сделал последнюю затяжку и, едва сдержавшись от желания прикурить еще одну, щелкнул ключами и запрыгнул в машину. откинув голову назад, закрыл глаза, представил, как через полчаса приму горячий душ, и постарался расслабиться. все мышцы были напряжены, тело парализовало усталостью, мысли крутились в голове, как стая черных воронов. такими темпами скоро придется прислушаться к советам матери и удариться в какую-нибудь медитацию, раз по-другому у меня попросту не получается отключать мозг. я завел машину, выехал на дорогу и усмехнулся тому, куда меня порой могут привести собственные рассуждения. нет, пожалуй, я еще не настолько свихнулся, чтобы заниматься такой херней.

телефон на пассажирском кресле характерно вибрирует, оповещая о новом сообщении, и я вспоминаю о том, что за сегодняшний день ни разу не вышел ни с кем из приятелей на связь. бросаю взгляд на экран, там высвечивается имя Руслана, который в очередной раз зазывает меня на открытие какого-то модного клуба. смахиваю блокировку и набираю его номер. — слушай, Рус, я сегодня пас, у меня нет никаких сил развлекаться, — кто бы мог подумать, что Дмитрий Разумовский выберет уют собственной холостяцкой берлоги, а не яркий свет софитов и музыку, которая долбит по ушам. друг предпринимает несколько безуспешных попыток меня уговорить, но в конечном итоге сдается. — а Саня пойдет, не в курсе? — блять. вот кому я не ответил ни на одно из сообщений за последние полтора дня. вчера вечером я поздно закончил работать, после чего мы с коллегами завалились в бар, и я вернулся домой под утро, сегодня мне тоже было не до этого. и не то чтобы я был обязан, я не был ее послушным верным псом, но тем не менее все равно почувствовал укол совести. и мне это, мягко говоря, не понравилось. меня бесил тот факт, что она все сильнее затягивала поводок на моей шее своими аккуратными наманикюренными пальчиками. — понятия не имею, я за ней не слежу, — произношу как можно более равнодушно, хотя прекрасно понимаю: Руслан не идиот, и знает, что между нами происходит. все знают и видят в этом нечто серьезное, а я предпочитаю отшучиваться и говорить, что мы просто хорошо проводим время. мне не нужна эта обязаловка, мне не нужна эта петля на шее, и будь на ее месте кто-то другой, я бы уже давно сбежал, но с ней... с ней не получается все закончить. ее не получается выбросить из головы, даже если бы хотел. она забралась слишком глубоко, я ненавидел ее за это, но, вопреки всем законам логики, меня, кажется, тянуло к ней из-за этого еще сильнее. слышу, как приятель усмехается, и спешу с ним попрощаться. я устал от этих намеков, что со стороны друзей, что со стороны самой Саши. и если первых я мог послать куда подальше, то с девушкой все обстояло сложнее. я пытался держать ее на расстоянии, но в конечном итоге все равно оказывался на пороге ее квартиры. я, как глупый подросток, следил за ее социальными сетями и сходил с ума от мысли о том, что таких, как я, за ней наблюдают десятки тысяч. я не хотел, чтобы она считала меня своим, но при этом сам не мог и подумать о том, чтобы разделить ее с кем-то еще. разумеется она хотела большего, разумеется она требовала того, чтобы я дал наконец тому, что между нами происходит, нормальное, человеческое определение, но ведь это исключительно ее проблемы. меня все полностью устраивало, а она продолжала меня провоцировать. блять, да почему я вообще должен чувствовать себя чем-то перед ней обязанным? именно поэтому я никогда не ударялся в полноценные, долгосрочные отношения. я попросту не умел отдавать всего себя другим, мне нужна была свобода, мне нужно было внимание, мне нужно было чувствовать себя непобедимым, а как только я открывался и позволял себе подпустить кого-то настолько близко, я сразу чувствовал себя уязвимым. хотя, надо признать, она была другой. она отличалась. она не ебала мозги, и даже если закатывала истерики, то делала это как-то по-особенному, так, как умела только она одна, так, что ты, черт возьми, готов был умолять ее не останавливаться и продолжать разъебывать твои нервы. но даже если она и отличалась от других, я все равно нервничал, когда понимал, что она в очередной раз пытается заставить меня сделать этот долбанный шаг навстречу. она не пыталась меня изменить, не просила стать другим и прекрасно знала, что я не стану дарить ей плюшевых мишек и водить на романтические свидания, и это мне в ней тоже нравилось, но я все равно стоял на своем. я не могу дать ей полноценных отношений. я буду пропадать на студии, вокруг меня все так же будет крутиться множество девчонок, а потом я буду возвращаться домой, и она, вполне законно, будет требовать внимания, на которое у меня не останется сил. сейчас мы разъебываем друг друга, но нам это нравится и приносит особое удовольствие. потом мы начнем разъебывать друг друга всерьез, и это уже будет больно. она конечно не сахарная принцесса, она справится, но я не настолько мудак, чтобы намеренно делать то, что однозначно заденет ее чувства. она сводила меня с ума, но мне все чаще начинало казаться, что эта история конечна. потому что рано или поздно ей надоест ждать.

пролистываю пропущенные оповещения на телефоне, и одно из них привлекает мое внимание. захожу в инстаграм, открываю твой профиль и ахуеваю. ты, должно быть, издеваешься. это такая изощренная попытка показать мне, что будет, если я перестану отвечать на твои сообщения? нет, маловероятно. скорее всего, ты сегодня точно так же, как и я, занималась своими делами и не заметила моего отсутствия. но что это, блять, тогда такое? несколько секунд пялюсь на фотографии, которые стремительно набирают лайки от твоих фанатов-дрочеров, и чувствую, как внутри все закипает. сзади сигналит машина, и я замечаю, что проебал зеленый свет. отбрасываю мобильный на сиденье рядом и резко сворачиваю вправо. несмотря на позднее время суток, на дороге плотный поток машин. Москва ведь никогда не спит. по всей видимости, сегодняшней ночью не сплю и я, потому что если прямо сейчас я не услышу от тебя, что это за херня красуется в твоем профиле, я разнесу нахер все. я забываю об усталости, я забываю о головной боли, которая еще пару минут назад разрывала виски, и думаю лишь о том, как мне хочется сжать руки вокруг твоей прелестной тонкой шеи. ты ведь специально доводишь меня, признайся. тебе нравится выкладывать полуобнаженные фотки на обозрение всего интернета, а потом с улыбкой наблюдать, как мне от этого сносит крышу. давлю педаль газа в пол, выжимая 130 км/ч, и мне плевать, со сколькими штрафами придется разбираться позднее. ты именно этого и добиваешься. уверен, что когда ты откроешь мне дверь, я увижу твое невозмутимое лицо, очаровательную улыбку, и только твои хитрые кошачьи глаза не станут скрывать от меня правду. даже не удосуживаюсь позвонить тебе и узнать, дома ли ты. если нет, я подниму на уши всю Москву, найду тебя и притащу твою задницу домой, чтобы разобраться с тобой без свидетелей. кровь бурлит, по телу словно растекается раскаленная лава. сжимаю руль с такой силой, что белеют костяшки пальцев. бросаю взгляд в зеркало заднего вида и не узнаю себя. мне всегда было на все похуй, я не загонялся по таким пустякам лишний раз, ведь все, кто были до тебя, не имели никакого значения. останавливаю тачку возле твоего подъезда, блокирую двери и в считанные секунды преодолеваю несколько лестничных пролетов на чистом адреналине.
хочешь поиграть? давай поиграем.
стучу кулаком в дверь, затем жму на звонок и так по кругу. прислушиваюсь и четко распознаю движение за стеной. у меня хороший слух, ты же знаешь, не зря я занимаюсь музыкой и работаю на радио. — я знаю, что ты дома, — и если ты вдруг не догадалась, я никуда не уйду. — твою мать, Саша, открывай дверь, или я ее выломаю нахер, — три, два, один и я наконец вижу твое лицо. смотришь на меня в стиле «что-то случилось?», и это бесит еще сильнее. — можешь не ломать комедию, ты прекрасно знаешь почему я здесь. достаточно лайков получила? потешила свое самолюбие? теперь сноси этот пост к чертям, — да-да, кто я такой, чтобы диктовать тебе свои условия? кто я такой, чтобы указывать тебе, как жить и какие фотки выкладывать? мне плевать, что ты хочешь сказать. я не прошу тебя одеваться как монашка и прятать голову под хиджабом, и ты это знаешь. блять, да я никогда не был таким. но тебя я считаю своей, и помоги боже тому, кто посмеет бросить в твою сторону похотливый взгляд.

я  с н о в а  т е б я  л ю б л ю,  к а к  б у д т о  ж е л а ю  с м е р т и
я  р а з у м о м  з а т у м а н е н н ы м  п р о и г р а ю  в  и г р у
з а х л е б н у в ш и й с я  к а м е р а м и,  я  и д у  к о  д н у
в глубине души я понимаю, что она имеет полное право злиться. внутренний голос настойчиво напоминает мне, что, если я не хочу потерять ее в самое ближайшее время, то мне пора уже перестать выебываться и назвать ее своей официальной девушкой. но я не могу поступиться своими принципами, я не собираюсь переступать через себя в угоду кому бы то ни было, и даже ей. к чему эти сложности? ей нужны посты с признаниями в любви в инстаграм? или возможность мониторить количество моих подписок и взъебывать меня каждый раз, когда среди них добавляется еще одна девушка? это непохоже на Сашу. она ревнивая, но маниакальных наклонностей я за ней никогда не замечал. для меня ничего не изменится, если между нами все станет «серьезно», ведь я и сейчас позволяю себе вести себя так, словно она принадлежит лишь мне одному и никому больше, но для нее все иначе. я эгоистично хочу, чтобы она была рядом, но при этом не подпускаю слишком близко. я определяю расстояние, время, место, и разумеется ее это бесит, разумеется это выводит ее из себя и заставляет творить херню. черт возьми, я понимаю все это, но я не хочу ничего менять. мне нравится моя жизнь, я могу чувствовать себя свободным и в то же время знать, что где-то там меня всегда ждут. звучит ублюдочно, я прекрасно это осознаю, но я никогда не обещал Саше быть хорошим. я никогда не притворялся, не играл выученную роль, я с самого начала уверенно заявлял о том, что всегда делаю лишь то, что нравится и доставляет удовольствие мне, а уже потом начинаю задумываться о других. с ней система начала давать сбой, и меня это чертовски фрустрировало. как человека, который привык брать свое, ни на секунду не запариваясь о том, что подумают или скажут другие, меня смущало то, как легко, буквальные за считанные недели ей удалось возыметь надо мной определенную власть. я никому такого не позволял. и ей этого мало? к ней я что-то, блять, чувствовал. я ненавидел всю эту романтичную херню, я бежал от этого, как от огня, а с ней мне хотелось просто быть, просто находиться рядом. это уже больше, чем я когда-либо мог дать кому-либо еще. но она не понимала этого, она не видела, насколько сильно меня ломает от одной лишь мысли о том, чтобы принадлежать кому-то. как и не понимала, почему я продолжаю терроризировать ее по поводу того, что ей делать и как ей жить, если, как она уверена, мне на нее похуй. как я хотел бы, чтобы это было именно так. как я хотел бы, чтобы она не занимала мои мысли, чтобы не волновала меня так, не будоражила кровь. но она сводила меня с ума, и это меня пугало. согласиться на ее условия было равносильно для меня тому, чтобы набить татуировку на лбу с признанием того, что теперь и отныне я не являюсь свободным человеком. я не мог отказаться от того, что у меня есть. я не мог отказаться от славы, любви и внимания со стороны фанаток, потому что, не стану скрывать, все это тешило мое самолюбие. но и от нее я отказаться так просто не мог.
блять, почему все должно быть так сложно?

снова задаюсь этим вопросом, когда ты ожидаемо идешь в наступление, но ответить на него самому себе не успеваю, ведь твои слова приводят меня в бешенство. по-хорошему, ты права. по-хорошему, я должен успокоиться, выдохнуть и нормально с тобой поговорить, в очередной раз услышать о твоем желании выйти на новый уровень, ответить тебе, что мне это не нужно, и было бы здорово оставить все, как есть, но я не могу. ты ведешь себя так, словно все происходящее это нормально. словно ты не пыталась вывести меня из себя своей выходкой, словно ты не мстила мне за то, что я не отвечал тебе пару часов. ладно-ладно, несколько дней, но это ничего не меняет. ты прекрасно знала, что делала, и мне хочется разъебать тебя, чтобы ты поняла, что со мной подобные фокусы не прокатывают. будь ты хоть сотню раз права в том, чтобы требовать от меня большего, я не позволю играться со мной. — да мне похуй, Саш, имею я право тебе указывать или не имею, — оказываюсь в твоей квартире, и ты захлопываешь за мной дверь, по всей видимости обеспокоившись тем, что о тебе подумают соседи. как ты можешь догадаться, мне на это абсолютно поебать. — девушка, которая мне нравится, с которой я провожу время, выкладывает голые фотки в интернет на всеобщее обозрение, и я должен радоваться что ли? сказать да ладно, все окей, мы же, блять, официально не встречаемся, — знаю, что перегибаю палку, но все еще считаю, что ты сама виновата. ты прекрасно знала, какой будет моя реакция. ты ждала этого. ты ждала этих чертовых эмоций, которых нам обоим порой так не хватало и от которых мы оба заряжались. — и перестань строить из себя дуру, — ты же не думаешь, что я поведусь на все эти разговоры про то, что это твоя работа? пацаны будут залипать на тебя, даже если ты выложишь фотографию у мусорного бака или в мешке из-под картошки. для них ты, черт возьми, королева. посоветовал бы тебе, наоборот, оставить больше на откуп мужскому воображению, мы ведь любим грязно фантазировать, и запостить фотку в тюремной робе, как настоящая плохая девочка, или в костюме монашки, которой срочно требуется замолить все грехи, но одной мысли о тебе в подобных образах достаточно, чтобы я снова взбесился. такой тебя должен видеть только я. такой тебя должен желать только я. и получать только я. что, если ты позволяешь себе больше, чем эти посты в соцсетях? что, если ты чувствуешь себя настолько свободной и ничем мне не обязанной, что позволяешь себе ходить на свидания или принимать подарки? кровь кипит, вена на шее пульсирует, и я едва сдерживаюсь, чтобы не зарычать. — дело далеко не в работе. ты хотела меня разозлить, ты хотела поставить меня на место, потому что прекрасно знала, как я к этому отношусь, я говорил тебе об этом сотню раз. хочешь, чтобы повторил в сто первый? — делаю угрожающий шаг тебе навстречу, но ты не тушуешься, а лишь гордо приподнимаешь подбородок. крошка уверена в своей правоте, очаровательно.

я  н и к о г д а  н е  п о л ю б л ю  д р у г и х  с и л ь н е е,  ч е м  с е б я
н о  т о л ь к о  н а  т в о и х  к о л е н я х  н о ч ь ю  б у д у  к р е п к о  с п а т ь
и  е с л и  с у ж д е н о гореть
з н а ч и т  я  в ы г о р ю  д о т л а

тебе кажется, что я не испытываю к тебе никаких чувств. тебе кажется, что я не скучаю по тебе, ведь я не выкладываю в сториз наши совместные фотографии, не звоню тебе каждые пять минут и не ставлю лайки в ту же секунду, как ты размещаешь очередной пост. я не говорю тебе о любви или о том, как ты мне дорога, но вовсе не потому, что это не так, а потому что... я попросту не умею. это будто делает меня слабым, и я чисто физически не способен перебороть эту хуйню внутри себя. я проявляю свои чувства по-другому. я ревную, я вывожу на эмоции, а потом сбегаю, когда понимаю, что сам начинаю привязываться слишком сильно. но я снова и снова возвращаюсь, ты же видишь это. ты наверняка слышала сотни раз от наших общих знакомых, что раньше я никому и никогда не уделял столько внимания. может это и не столь очевидно, а уж тем более по мне не скажешь этого сейчас, когда я в ярости, но я забочусь о тебе. я думаю о тебе. я хочу, чтобы ты была счастлива, и если бы ты была обычной девчонкой, которой достаточно цветов под дверью каждое утро и красивых дорогих побрякушек, все было бы гораздо проще, я бы с радостью давал тебе это. но ты другая. и это мне в тебе нравится. но именно это заставляет меня бояться того, что между нами происходит. ты одна способна утянуть меня на самое дно и в то же время — вывести на свет. и я понимаю, что от меня в том числе зависит, чем это все закончится, но я не хочу принимать решение сейчас. я не хочу от тебя отказываться, потому что я гребаный эгоист, даже если понимаю, что и дать тебе то, о чем ты так просишь, тоже не в силах. ты нужна мне, но я скорее прострелю себе ногу, чем скажу это вслух. ты делаешь меня лучше и усмиряешь моих демонов, но даже под покровом ночи я не признаюсь тебе в этом. я не хочу без тебя, но снова и снова всем своим поведением буду демонстрировать тебе обратное. потому что я такой и, даже если бы захотел, не смог стать другим.

— твою мать, Саша, я был занят, — шумно выдыхаю и устало потираю переносицу. — я двое суток практически не вылезал из студии, — намеренно игнорирую твои слова про фотографии с фанатками, которые я успевал выкладывать в инсту, потому что вероятнее всего ты права, а я слишком зол, чтобы с этим соглашаться. да, я предъявляю тебе претензии за то, что делаю сам. вот такой вот я конченый ублюдок. но ты же все еще со мной, верно? — я должен бросать все и сломя голову лететь к тебе, как только у тебя появится свободная минута? ты прекрасно знаешь, чем я занимаюсь, и знаешь, что ничего подобного от меня ждать не стоит. я делаю все, что могу, и даю тебе все, что могу дать, — я не буду изображать из себя верного пса, охраняющего твой сон, и ты могла догадаться об этом еще в самом начале наших отношений. только сейчас замечаю бокал шампанского в твоих руках и недовольно морщусь. сам сейчас не отказался бы чего-нибудь выпить, но то, что это сделала ты, меня почему-то злит. я несправедлив к тебе. я требую от тебя слишком многого. я должен развернуться и уйти, оставить тебя в покое и позволить тебе строить свою жизнь с кем-то более адекватным, с тем, кто будет счастлив назвать тебя своей девушкой, с тем, кто будет этого достоин. но я не сделаю этого, потому что я выбрал тебя, и до тех пор, пока ты не выставишь меня за дверь, тебе придется с этим жить. да и даже после этого я продолжу тебе надоедать, потому что не готов так просто поставить точку. ты моя, нравится тебе это или нет. — я правильно понимаю, что ты планируешь продолжать заниматься такой хуйней до тех пор, пока мы не поставим на себе это ебучее клеймо официальной пары? тебе этого не хватает? или чего ты хочешь? мы говорили об этом, Саша. мне хорошо с тобой, тебе хорошо со мной, мы классно проводим время, нахуя все усложнять? — я слишком много матерюсь. я слишком несдержанный, слишком вспыльчивый, слишком грубый, все «слишком». но тебе ведь понравился я именно таким, так зачем ты хочешь меня сломать? зачем ты хочешь все испортить? уже ничто не будет как прежде, если я соглашусь на твои условия, лишь бы только не потерять тебя. я буду чувствовать себя, словно загнанный в клетку зверь, я буду метаться из стороны в сторону, я буду злиться, буду терять терпение и в конечном итоге, скрепя сердце, но разорву эту связь, которая делает меня таким слабым и уязвимым. ты скажешь, что это всего лишь статус, что мы уже ведем себя как пара, но я не могу изменить своего отношения к подобным лейблам. я не понимаю, почему мы не можем оставить все, как есть? оставаться верными и честными друг перед другом, но при этом не отказываться от самих себя, от того, к чему привыкли. я не гуляю по бабам, если и улыбаюсь кому-то или флиртую, то воспринимаю это исключительно как часть рабочего процесса. только тебе одной я открылся настолько, насколько это вообще возможно в моем случае. но тебе всегда этого будет мало.